Информация о наборе в группу
Расписании мероприятий
Исследованиях
Расписании мероприятий
Исследованиях
Оставьте Ваш вопрос, мы ответим Вам в ближайшее время.
Трудности прорыва
Размышляя над проблемой национального вымирания и необходимостью прорыва
Размышляя над проблемой национального вымирания и необходимостью прорыва
Трудности прорыва
Президент России объявил в начале мая этого года указ «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года» («Указ»). Это пока программный документ на ближайшие шесть лет жизни общества. Обращен он не к народу, а к правительству, сформулирован как список поручений чиновникам. Хотя речь в Указе идет о необходимости достижения именно народом своих базовых экзистенциальных задач - прекратить вымирать, нищенствовать, выбраться из трущоб, и при этом стать к 2024 году крупнейшей экономикой мира, по дороге полностью оцифровавшись.
Этот Указ - яркий памятник письменности нашей эпохи, времени профанации и подмены смыслов: он фиксирует нас, наше чиновничество и уровень взаимодействия элиты с народом, наши общие жизненные итоги на пространстве многовековой русской цивилизации. Задачи, сформулированные в Указе, отражают историко-культурную катастрофу в России: мы почти умерли как цивилизация, и нам снова, как на войне, «приказано выжить», а заодно построить город-сад. Ради чего? Чьими силами? Как?
Речь идет, по сути, о необходимости всенародного подвига под руководством признанного всеми лидера и при наличии общей идеи, смысл реализации которой станет основным жизненным смыслом для каждого гражданина. Звучит утопично в эпоху разнообразия индивидуальных смыслов и отказа от метанарративов. То есть общей идеи сегодня нет. А что народ – снова безмолвствует? Атомизированное население России, брошенное элитой и бездеятельное в плане заботы о своей судьбе, прекратило быть народом - историческим субъектом, способным на такой подвиг. И снова возникает проклятый вопрос – что делать?
В Евангелии от Матфея есть слова Христа: «Всякое царство, разделившееся в самом себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит». Мы разделились друг с другом и сами с собой, отказались от великих целей и погрузились в суету, не задумываясь об общем будущем и его качестве. Да и что может объединить обывателя, занятого проблемой собственного выживания, с богачами, живущими в другом жизненном измерении? Нет ни идейной, ни практической почвы для возникновения «мы».
Выполнение задач, сформулированных в Указе, требует фундаментального переустройства общественной жизни, а значит изменения мировоззрения каждого. Это усилие, по напряжению и вовлечению в него десятков миллионов людей, по степени риска, по цене исторических ставок может стать деянием сопоставимым с великой войной. Почему миллионы станут жить идеей переустройства общества - откуда возьмется понимание и принятие такое необходимости (возможно, в ущерб себе), альтруизм, героизм, аскетизм? Где взять стремление народа к прорыву и волю реализовать его?
Нужна общая идея прорыва, ценность которой будет осознана и воспринята каждым как личная жизненная цель, а её понятия должны наполниться смыслом для каждого, чтобы общее движение вперед состоялось. На месте неудачного эксперимента по построению демократической России в западном изводе нужен другой мир, иная цивилизация.
В размышлениях о жизни и о полноте её смысла часто не хватает большой глыбы, чтобы от нее оттолкнуться и дотянуться до чего-то великого, благого, постоянного и вечного. Обыденность жизни, отсутствие большого смысла в ней, а заодно жизненные трудности приводят любого человека в состояние упрощения. Обыватель сегодня напоминает ницшеанского последнего человека, моргающего и улыбающегося глуповатой архаической улыбкой, который «не родит больше звезды». Но и сверхчеловека из элитной группы тоже на горизонте общественной жизни не видать. Там тоже моргают и улыбаются - там тоже произошло измельчание, просто в другом «культурном контексте», но счастье там уже найдено. Все по Ницше, по западной культурной модели, вполне задавившей еще в ХХ веке все инакомыслие в корне.
Как перестать жить по чужому шаблону, перестать быть мелкими и вырасти до масштаба решения своих национальных задач? Человеку вообще в жизни нужна большая цель, участие в реализации которой сделало бы его самого великаном. А вместе с целью нужна воля для ее реализации, трезвость сознания – для понимания своего места в общем созидательном усилии, смирение – принять отведенную тебе роль без ропота и выполнить её на своем месте, не занимая чужого. Раздвинутый горизонт сознания делает человека больше, ставит его выше частных трудностей. Трудности, конечно, никуда не исчезают, но они становятся незаметнее что ли, легче для человека-великана с его грандиозными целями.
Нам время не даром дается.
Мы трудно и гордо живем.
И слово трудом достается,
и слава добыта трудом.
Своей безусловною властью,
от имени сверстников всех,
я проклял дешевое счастье
и легкий развеял успех.
Я строил окопы и доты,
железо и камень тесал,
и сам я от этой работы
железным и каменным стал.
….
Я стал не большим, а огромным
попробуй тягаться со мной!
Как Башни Терпения, домны
стоят за моею спиной.
….
Советский поэт Ярослав Смеляков написал это стихотворение в далеком 1946 году, когда после войны начался «торжественный день созиданья, строительный праздник страны». Стихотворение написано от первого лица и передает настрой человека, соучаствующего в общем деле народа-победителя.
Тогда во главе иерархии человеческих ролей в советском обществе был не «экономический человек», как теперь. Тогда был идейный лидер, отец народов, приведший страну к победе в войне. После победы над общим врагом у народа-победителя появилась другая великая цель - отстроить и восстановить разрушенную страну. Мы живем в постсоветскую эпоху, пережив поражение в противостоянии с другой цивилизацией в Холодной войне, разграбление и развал страны и национальное предательство элиты, в эпоху выплат репараций победителю. Сегодня есть цель, но нет идеи и ценностной модели создания своего сверхобщества (не западного типа и вне зоны влияния сегодняшнего гегемона): нет идейного лидера, нет средств, материала и инструментов для нового «строительного праздника страны». Да и главный строитель – народ - уставший, равнодушный и измельчавший до масштаба решения исключительно личных жизненных задач. Есть риск, что мы вскоре исчезнем как народ.
Именно поэтому на первый план выходит проблема со строителем, который привык жить «без божества, без вдохновенья» и явно сегодня не готов «трудно и гордо жить», «трудом добывая себе славу». Вот уже тридцать лет мы пребываем в состоянии растерянности, тревоги и агрессии. Тревога и агрессия всячески сегодня подогреваются извне, и никак не лечатся самим человеком изнутри. Нигилизм нашего времени состоит в отказе от поиска основы собственного бытия - вечной и благой глыбы, которая напитает человеческую жизнь главным смыслом, преобразит личность, изменив ее качественно в лучшую сторону.
А если главного смысла нет, то зачем тогда все остальное? Зачем строить общество, возвращать национальное достояние народу, наводить порядок в обворованном доме? Проблема русского нигилизма «проползла» в наше время из XIX века, через Серебряный Век и диссидентский этап советского периода, а теперь растеклась повсеместно огромной лужей обыденности. Тут и национальный нигилизм - неверие в свою страну и нелюбовь к ней, равнодушное претерпевание бед вместе с ней. Очевиден и личный нигилизм - неверие в себя и равнодушие к будущему от полного неверия ни в себя, ни в страну. Эта проблема проросла в постсоветского человека растерянностью и безразличием. Трудно сегодня сказать «мы», нет крепкого основания для этого. Даже идентифицироваться совместно трудно: кроме общей истории, культуры прошлого и упрощенной современной версии русского языка у нас осталось мало общего в культурном смысле. Ну, если не считать многочисленные лозунги и патриотические символы, не наполненные внутренним содержанием. И как можно идти куда-то вместе, если каждый по отдельности не знает, каким путем и с какой целью он идет по жизни? У нас просто нет общего попутного ветра.
Проблема с отсутствием общей идеи и качеством строительного материала понятна. А как быть с трудом? Может ли он быть праздником для человека сегодня?
Наемный труд в либерально-демократическом обществе, как почти в любом другом - это зачастую не созидание, а способ выживания: человек не видит ни конечного продукта, ни чувствует своего участия в его создании. Человек не творец, а муравей в «глобальном человейнике», как говорил А.А. Зиновьев в своей одноименной книге. Фрагментарный масштаб трудовой задачи определяет частичность картины мира, которую видит человек и неполноту его собственного существования. О самореализации вообще говорить не приходится. Многие не любят свою работу и ищут отдушину в развлечениях или психоанализе. Но проблема не всегда связана с содержанием трудовых обязанностей. Пустота возникает ввиду отсутствия внятной созидательной цели труда, достигнув которой всем было бы хорошо вместе и каждому по отдельности. В мире господства «человека экономического» общие трудовые усилия приводят к выгоде отдельного собственника, ну и к зарплате трудящегося, как правило, весьма скромной. При этом отсутствует большая цель, общая задача в труде, которому отдаешь основную часть своего дня! Трудясь, мы не творим, не преображаем нашу жизнь и не соучаствуем в благоустроении общей жизни. А это фундаментальная проблема смысла и назначения человека в жизни. Она сегодня не решается.
Мы одиноки и фрагментарны, каждый в своей индивидуальной миссии выживания в этом мире. Нет целостности, нет общности. Ведь мы просто «носим кирпичи», «кормим семью», но не строим храм. Раз нет великой миссии, так и мы не великаны. Тяжко сознавать свое ничтожество, хотя призваны Творцом к творению, преображению себя и мира. Мы трудимся рабским трудом исключительно за деньги, но не ради результата, в котором была бы частичка нас, сохраняющая нас в вечности. Те, у кого есть связь с результатом труда - счастливые люди. Результат их творчества, созидания (произведение искусства или литературы; научные достижения, построенный храм, работающее предприятие) живет отдельно от них и переживет их время на земле. Остальные вырождаются.
Планируя масштабное национально-государственное строительство в таких условиях, нужно понимать, что это не вопрос средств и поручений. Нужно, чтобы народ объединился и стал великаном духа! Это должны быть свободные люди. Ведь творчество возможно как свободное выражение человеком себя, без принуждения. Жертвы, которых требует «строительный праздник страны», по Смелякову, должны быть добровольными. А если так, то это результат усилия духа, это результат выхода человека за пределы человеческого. Только такие стройки остаются в истории, их результат живет в веках, как египетские пирамиды.
Все в мире подчинено закону необходимости, но человек, благодаря дару свободы, не подчинен ему окончательно. Он виновник своего становления, в его власти изменять и направлять процесс своего формирования и развития, он сам является причиной своего состояния. Осуществляя способность нравственной ориентации в области смыслов и ценностей, человек свободно делает свой нравственный выбор, создавая себя как личность. Ему дано свыше подниматься над животным уровнем, и если он этого не делает, то погибает как человек. Тогда остается лишь физиологическое функционирование, уходит дух, умирает культура, гибнет цивилизация.
Идеология успеха, доминирующая сегодня в мире в рамках веры в прогресс и модернизацию, развила мораль успеха. Поэтому мы идем работать на богатых, соглашаясь на их правила жизни. Вера трансформировалась в культурный досуг в церкви, общение с духовником, милостыня на восстановления церквей и монастырей оседают не всегда по адресу. Эта идейная модель жизни человека потеряла свое моральное оправдание. Она превратилась в материальную религию, и обещает спасение лишь богатому меньшинству.
Поэтому человек сегодня обречен заново отыскивать себе высшие жизненные смыслы и преодолевать собственную индифферентность. Будет ли новая, построенная им цивилизация, в пятерке крупнейших экономик мира или нет, не имеет значения. У новой цивилизации, если она возникнет, критерии существования будут другие, она ни с кем не будет соревноваться. Ей придется позаботиться о достатке, но это не будет самоцелью.
Человеческая свобода не совершенна. Лишь употребив усилия, человек может довести дар свободы до полноты и совершенства. Двойственность человеческой природы - материальность и духовность - составляет экзистенциальный корень его свободы. Одна из основных проблем умирающей цивилизации - её материальность в основе. Новое можно построить только на духе, но не на материи.
Однако свобода сама по себе универсальна - можно творить, но можно и бездействовать. Свободный человек вполне может и бездействовать. Пассионарность, жизненная энергия, направленная на изменение жизни, окружающей обстановки любой ценой (даже ценой собственной жизни) находится в упадке. Народ в массе своей превратился в обывателя, тихого приспособленца, а пассионарии заняты накоплением барышей, их сохранением и демонстрацией своих успехов во вне.
В такой ситуации, когда жизненная энергия народа ослабла, его судьба находится под угрозой поглощения более пассионарным этносом и в перспективе возможно, формирование другого этноса с новой цивилизацией на другой основе и с другими фундаментальными смыслами.
Как интересно получается, что Россия все время оказывается в противостоянии с культурнейшими человеческими обществами: в 1812 году с просвещенной, передовой Францией, дважды в ХХ веке с Германией. Вот и сегодня противостояние с либерально-демократическим Западом выходит на новый, почти фатальный виток. А между тем, корень нашего разлада один и тот же, и он не только в геополитических интересах, но в идейной основе самого жизнепонимания. В основе нашего понимания жизни не познание добра и зла и не прогресс, «весь мир познания не стоит…слезок ребеночка к «Боженьке», как сказал Иван Карамазов. Это смысловой код, идеал русской совести. Он существенно отличается от идола прогресса. Пришло время будить русскую совесть, преображаться, а не то пропадем совсем.
Возвращаясь к Указу, памятнику нашей эпохи - он написан исключительно в западном формате: он о прогрессе, а не преображении. Задача добиться успехов в области материального созидания как результат человеческих рук - это культурный прогресс. Для прыжка, прорыва в этой области нужно всенародное внимание, даже своего рода рабство идее, самопожертвование на благо идеи прогресса. Это похоже на идолослужение. А главное, мы снова включаемся в гонку борьбы за существование, в которой выживают наиболее к ней приспособленные. И мы как раз не особо приспособлены. Борьба за существование между народами - это война. Кто будет побеждать - сверхчеловек? И снова не наш образ. Это ницшеанский шаблон западного нигилизма. Наш идеал не сверхчеловек, а святость, преображение. Новый человек – это не победивший в гонке индивидуум, а преображенная личность, с измененным состоянием ума. Не самоутверждающийся и самодовольный, а заботящийся о «всемирном счастье», как говорил Достоевский в своей пушкинской речи. Дешевле мы не примиряемся!
Мы стали универсальными скитальцами: живем в разных странах, по сути, колонизируем новые территории, но и там не укореняемся и не объединяемся. Интересно, что образ скитальца доминировал в классической русской литературе (Онегин, Алеко, Печорин, Чичиков, Рудин, Лаврецкий, Болконский). После революции 1917 года русские скитальцы разбрелись по всему миру. Это скитальчество на идейном уровне возникает от безмерной гордости, которая пришла на русскую почву вместе с европейским Просвещением и мировоззрением и прижилась, пустила корни. Но еще у Пушкина полудикий цыган отвергает европейца-убийцу:
Оставь нас, гордый человек!
Ты для себя лишь хочешь воли…
Ты зол и смел -
Оставь же нас.
Это поучение цыгана раскрывает в своей пушкинской речи Достоевский. «Смирись, гордый человек, и прежде всего сломи свою гордость. Смирись, праздный человек, и прежде всего потрудись на родной ниве. Не вне тебя правда, а в тебе самом, найди себя в себе, подчини себя себе, овладей собой и узришь правду. Не в вещах эта правда, не вне тебя и не за морем где-нибудь, а прежде всего в твоем собственном труде над собою. Победишь себя, усмиришь смея - и станешь свободен как никогда и не воображал себе, и начнешь великое дело, и других свободными сделаешь, и узришь счастье , ибо наполнится жизнь твоя, и поймешь, наконец, народ свой и святую правду его».
Если собраться с силами, преодолеть собственную духовную лень и гордость, отказаться от чужих жизненных лекал, набравшись храбрости создать свои, то можно стать «не большим, а огромным» народом и устроить «строительный праздник страны».
Аккуш Е.М., 2018
Президент России объявил в начале мая этого года указ «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года» («Указ»). Это пока программный документ на ближайшие шесть лет жизни общества. Обращен он не к народу, а к правительству, сформулирован как список поручений чиновникам. Хотя речь в Указе идет о необходимости достижения именно народом своих базовых экзистенциальных задач - прекратить вымирать, нищенствовать, выбраться из трущоб, и при этом стать к 2024 году крупнейшей экономикой мира, по дороге полностью оцифровавшись.
Этот Указ - яркий памятник письменности нашей эпохи, времени профанации и подмены смыслов: он фиксирует нас, наше чиновничество и уровень взаимодействия элиты с народом, наши общие жизненные итоги на пространстве многовековой русской цивилизации. Задачи, сформулированные в Указе, отражают историко-культурную катастрофу в России: мы почти умерли как цивилизация, и нам снова, как на войне, «приказано выжить», а заодно построить город-сад. Ради чего? Чьими силами? Как?
Речь идет, по сути, о необходимости всенародного подвига под руководством признанного всеми лидера и при наличии общей идеи, смысл реализации которой станет основным жизненным смыслом для каждого гражданина. Звучит утопично в эпоху разнообразия индивидуальных смыслов и отказа от метанарративов. То есть общей идеи сегодня нет. А что народ – снова безмолвствует? Атомизированное население России, брошенное элитой и бездеятельное в плане заботы о своей судьбе, прекратило быть народом - историческим субъектом, способным на такой подвиг. И снова возникает проклятый вопрос – что делать?
В Евангелии от Матфея есть слова Христа: «Всякое царство, разделившееся в самом себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит». Мы разделились друг с другом и сами с собой, отказались от великих целей и погрузились в суету, не задумываясь об общем будущем и его качестве. Да и что может объединить обывателя, занятого проблемой собственного выживания, с богачами, живущими в другом жизненном измерении? Нет ни идейной, ни практической почвы для возникновения «мы».
Выполнение задач, сформулированных в Указе, требует фундаментального переустройства общественной жизни, а значит изменения мировоззрения каждого. Это усилие, по напряжению и вовлечению в него десятков миллионов людей, по степени риска, по цене исторических ставок может стать деянием сопоставимым с великой войной. Почему миллионы станут жить идеей переустройства общества - откуда возьмется понимание и принятие такое необходимости (возможно, в ущерб себе), альтруизм, героизм, аскетизм? Где взять стремление народа к прорыву и волю реализовать его?
Нужна общая идея прорыва, ценность которой будет осознана и воспринята каждым как личная жизненная цель, а её понятия должны наполниться смыслом для каждого, чтобы общее движение вперед состоялось. На месте неудачного эксперимента по построению демократической России в западном изводе нужен другой мир, иная цивилизация.
В размышлениях о жизни и о полноте её смысла часто не хватает большой глыбы, чтобы от нее оттолкнуться и дотянуться до чего-то великого, благого, постоянного и вечного. Обыденность жизни, отсутствие большого смысла в ней, а заодно жизненные трудности приводят любого человека в состояние упрощения. Обыватель сегодня напоминает ницшеанского последнего человека, моргающего и улыбающегося глуповатой архаической улыбкой, который «не родит больше звезды». Но и сверхчеловека из элитной группы тоже на горизонте общественной жизни не видать. Там тоже моргают и улыбаются - там тоже произошло измельчание, просто в другом «культурном контексте», но счастье там уже найдено. Все по Ницше, по западной культурной модели, вполне задавившей еще в ХХ веке все инакомыслие в корне.
Как перестать жить по чужому шаблону, перестать быть мелкими и вырасти до масштаба решения своих национальных задач? Человеку вообще в жизни нужна большая цель, участие в реализации которой сделало бы его самого великаном. А вместе с целью нужна воля для ее реализации, трезвость сознания – для понимания своего места в общем созидательном усилии, смирение – принять отведенную тебе роль без ропота и выполнить её на своем месте, не занимая чужого. Раздвинутый горизонт сознания делает человека больше, ставит его выше частных трудностей. Трудности, конечно, никуда не исчезают, но они становятся незаметнее что ли, легче для человека-великана с его грандиозными целями.
Нам время не даром дается.
Мы трудно и гордо живем.
И слово трудом достается,
и слава добыта трудом.
Своей безусловною властью,
от имени сверстников всех,
я проклял дешевое счастье
и легкий развеял успех.
Я строил окопы и доты,
железо и камень тесал,
и сам я от этой работы
железным и каменным стал.
….
Я стал не большим, а огромным
попробуй тягаться со мной!
Как Башни Терпения, домны
стоят за моею спиной.
….
Советский поэт Ярослав Смеляков написал это стихотворение в далеком 1946 году, когда после войны начался «торжественный день созиданья, строительный праздник страны». Стихотворение написано от первого лица и передает настрой человека, соучаствующего в общем деле народа-победителя.
Тогда во главе иерархии человеческих ролей в советском обществе был не «экономический человек», как теперь. Тогда был идейный лидер, отец народов, приведший страну к победе в войне. После победы над общим врагом у народа-победителя появилась другая великая цель - отстроить и восстановить разрушенную страну. Мы живем в постсоветскую эпоху, пережив поражение в противостоянии с другой цивилизацией в Холодной войне, разграбление и развал страны и национальное предательство элиты, в эпоху выплат репараций победителю. Сегодня есть цель, но нет идеи и ценностной модели создания своего сверхобщества (не западного типа и вне зоны влияния сегодняшнего гегемона): нет идейного лидера, нет средств, материала и инструментов для нового «строительного праздника страны». Да и главный строитель – народ - уставший, равнодушный и измельчавший до масштаба решения исключительно личных жизненных задач. Есть риск, что мы вскоре исчезнем как народ.
Именно поэтому на первый план выходит проблема со строителем, который привык жить «без божества, без вдохновенья» и явно сегодня не готов «трудно и гордо жить», «трудом добывая себе славу». Вот уже тридцать лет мы пребываем в состоянии растерянности, тревоги и агрессии. Тревога и агрессия всячески сегодня подогреваются извне, и никак не лечатся самим человеком изнутри. Нигилизм нашего времени состоит в отказе от поиска основы собственного бытия - вечной и благой глыбы, которая напитает человеческую жизнь главным смыслом, преобразит личность, изменив ее качественно в лучшую сторону.
А если главного смысла нет, то зачем тогда все остальное? Зачем строить общество, возвращать национальное достояние народу, наводить порядок в обворованном доме? Проблема русского нигилизма «проползла» в наше время из XIX века, через Серебряный Век и диссидентский этап советского периода, а теперь растеклась повсеместно огромной лужей обыденности. Тут и национальный нигилизм - неверие в свою страну и нелюбовь к ней, равнодушное претерпевание бед вместе с ней. Очевиден и личный нигилизм - неверие в себя и равнодушие к будущему от полного неверия ни в себя, ни в страну. Эта проблема проросла в постсоветского человека растерянностью и безразличием. Трудно сегодня сказать «мы», нет крепкого основания для этого. Даже идентифицироваться совместно трудно: кроме общей истории, культуры прошлого и упрощенной современной версии русского языка у нас осталось мало общего в культурном смысле. Ну, если не считать многочисленные лозунги и патриотические символы, не наполненные внутренним содержанием. И как можно идти куда-то вместе, если каждый по отдельности не знает, каким путем и с какой целью он идет по жизни? У нас просто нет общего попутного ветра.
Проблема с отсутствием общей идеи и качеством строительного материала понятна. А как быть с трудом? Может ли он быть праздником для человека сегодня?
Наемный труд в либерально-демократическом обществе, как почти в любом другом - это зачастую не созидание, а способ выживания: человек не видит ни конечного продукта, ни чувствует своего участия в его создании. Человек не творец, а муравей в «глобальном человейнике», как говорил А.А. Зиновьев в своей одноименной книге. Фрагментарный масштаб трудовой задачи определяет частичность картины мира, которую видит человек и неполноту его собственного существования. О самореализации вообще говорить не приходится. Многие не любят свою работу и ищут отдушину в развлечениях или психоанализе. Но проблема не всегда связана с содержанием трудовых обязанностей. Пустота возникает ввиду отсутствия внятной созидательной цели труда, достигнув которой всем было бы хорошо вместе и каждому по отдельности. В мире господства «человека экономического» общие трудовые усилия приводят к выгоде отдельного собственника, ну и к зарплате трудящегося, как правило, весьма скромной. При этом отсутствует большая цель, общая задача в труде, которому отдаешь основную часть своего дня! Трудясь, мы не творим, не преображаем нашу жизнь и не соучаствуем в благоустроении общей жизни. А это фундаментальная проблема смысла и назначения человека в жизни. Она сегодня не решается.
Мы одиноки и фрагментарны, каждый в своей индивидуальной миссии выживания в этом мире. Нет целостности, нет общности. Ведь мы просто «носим кирпичи», «кормим семью», но не строим храм. Раз нет великой миссии, так и мы не великаны. Тяжко сознавать свое ничтожество, хотя призваны Творцом к творению, преображению себя и мира. Мы трудимся рабским трудом исключительно за деньги, но не ради результата, в котором была бы частичка нас, сохраняющая нас в вечности. Те, у кого есть связь с результатом труда - счастливые люди. Результат их творчества, созидания (произведение искусства или литературы; научные достижения, построенный храм, работающее предприятие) живет отдельно от них и переживет их время на земле. Остальные вырождаются.
Планируя масштабное национально-государственное строительство в таких условиях, нужно понимать, что это не вопрос средств и поручений. Нужно, чтобы народ объединился и стал великаном духа! Это должны быть свободные люди. Ведь творчество возможно как свободное выражение человеком себя, без принуждения. Жертвы, которых требует «строительный праздник страны», по Смелякову, должны быть добровольными. А если так, то это результат усилия духа, это результат выхода человека за пределы человеческого. Только такие стройки остаются в истории, их результат живет в веках, как египетские пирамиды.
Все в мире подчинено закону необходимости, но человек, благодаря дару свободы, не подчинен ему окончательно. Он виновник своего становления, в его власти изменять и направлять процесс своего формирования и развития, он сам является причиной своего состояния. Осуществляя способность нравственной ориентации в области смыслов и ценностей, человек свободно делает свой нравственный выбор, создавая себя как личность. Ему дано свыше подниматься над животным уровнем, и если он этого не делает, то погибает как человек. Тогда остается лишь физиологическое функционирование, уходит дух, умирает культура, гибнет цивилизация.
Идеология успеха, доминирующая сегодня в мире в рамках веры в прогресс и модернизацию, развила мораль успеха. Поэтому мы идем работать на богатых, соглашаясь на их правила жизни. Вера трансформировалась в культурный досуг в церкви, общение с духовником, милостыня на восстановления церквей и монастырей оседают не всегда по адресу. Эта идейная модель жизни человека потеряла свое моральное оправдание. Она превратилась в материальную религию, и обещает спасение лишь богатому меньшинству.
Поэтому человек сегодня обречен заново отыскивать себе высшие жизненные смыслы и преодолевать собственную индифферентность. Будет ли новая, построенная им цивилизация, в пятерке крупнейших экономик мира или нет, не имеет значения. У новой цивилизации, если она возникнет, критерии существования будут другие, она ни с кем не будет соревноваться. Ей придется позаботиться о достатке, но это не будет самоцелью.
Человеческая свобода не совершенна. Лишь употребив усилия, человек может довести дар свободы до полноты и совершенства. Двойственность человеческой природы - материальность и духовность - составляет экзистенциальный корень его свободы. Одна из основных проблем умирающей цивилизации - её материальность в основе. Новое можно построить только на духе, но не на материи.
Однако свобода сама по себе универсальна - можно творить, но можно и бездействовать. Свободный человек вполне может и бездействовать. Пассионарность, жизненная энергия, направленная на изменение жизни, окружающей обстановки любой ценой (даже ценой собственной жизни) находится в упадке. Народ в массе своей превратился в обывателя, тихого приспособленца, а пассионарии заняты накоплением барышей, их сохранением и демонстрацией своих успехов во вне.
В такой ситуации, когда жизненная энергия народа ослабла, его судьба находится под угрозой поглощения более пассионарным этносом и в перспективе возможно, формирование другого этноса с новой цивилизацией на другой основе и с другими фундаментальными смыслами.
Как интересно получается, что Россия все время оказывается в противостоянии с культурнейшими человеческими обществами: в 1812 году с просвещенной, передовой Францией, дважды в ХХ веке с Германией. Вот и сегодня противостояние с либерально-демократическим Западом выходит на новый, почти фатальный виток. А между тем, корень нашего разлада один и тот же, и он не только в геополитических интересах, но в идейной основе самого жизнепонимания. В основе нашего понимания жизни не познание добра и зла и не прогресс, «весь мир познания не стоит…слезок ребеночка к «Боженьке», как сказал Иван Карамазов. Это смысловой код, идеал русской совести. Он существенно отличается от идола прогресса. Пришло время будить русскую совесть, преображаться, а не то пропадем совсем.
Возвращаясь к Указу, памятнику нашей эпохи - он написан исключительно в западном формате: он о прогрессе, а не преображении. Задача добиться успехов в области материального созидания как результат человеческих рук - это культурный прогресс. Для прыжка, прорыва в этой области нужно всенародное внимание, даже своего рода рабство идее, самопожертвование на благо идеи прогресса. Это похоже на идолослужение. А главное, мы снова включаемся в гонку борьбы за существование, в которой выживают наиболее к ней приспособленные. И мы как раз не особо приспособлены. Борьба за существование между народами - это война. Кто будет побеждать - сверхчеловек? И снова не наш образ. Это ницшеанский шаблон западного нигилизма. Наш идеал не сверхчеловек, а святость, преображение. Новый человек – это не победивший в гонке индивидуум, а преображенная личность, с измененным состоянием ума. Не самоутверждающийся и самодовольный, а заботящийся о «всемирном счастье», как говорил Достоевский в своей пушкинской речи. Дешевле мы не примиряемся!
Мы стали универсальными скитальцами: живем в разных странах, по сути, колонизируем новые территории, но и там не укореняемся и не объединяемся. Интересно, что образ скитальца доминировал в классической русской литературе (Онегин, Алеко, Печорин, Чичиков, Рудин, Лаврецкий, Болконский). После революции 1917 года русские скитальцы разбрелись по всему миру. Это скитальчество на идейном уровне возникает от безмерной гордости, которая пришла на русскую почву вместе с европейским Просвещением и мировоззрением и прижилась, пустила корни. Но еще у Пушкина полудикий цыган отвергает европейца-убийцу:
Оставь нас, гордый человек!
Ты для себя лишь хочешь воли…
Ты зол и смел -
Оставь же нас.
Это поучение цыгана раскрывает в своей пушкинской речи Достоевский. «Смирись, гордый человек, и прежде всего сломи свою гордость. Смирись, праздный человек, и прежде всего потрудись на родной ниве. Не вне тебя правда, а в тебе самом, найди себя в себе, подчини себя себе, овладей собой и узришь правду. Не в вещах эта правда, не вне тебя и не за морем где-нибудь, а прежде всего в твоем собственном труде над собою. Победишь себя, усмиришь смея - и станешь свободен как никогда и не воображал себе, и начнешь великое дело, и других свободными сделаешь, и узришь счастье , ибо наполнится жизнь твоя, и поймешь, наконец, народ свой и святую правду его».
Если собраться с силами, преодолеть собственную духовную лень и гордость, отказаться от чужих жизненных лекал, набравшись храбрости создать свои, то можно стать «не большим, а огромным» народом и устроить «строительный праздник страны».
Аккуш Е.М., 2018